В самом деле, в образе внешне незаметного, но внутренне несгибаемого музейного работника Георгия Зыбина писатель показал личность, бесстрашно бросившую вызов тоталитарной системе и сумевшей отстоять свое человеческое достоинство. Более того, Ю. Домбровскому удалось воссоздать широкомасштабную, многомерную, объемную картину деспотии, изнутри вскрыть изощренный механизм бытования зла, обнажить его изнаночную потаенную мерзость.

В его дилогии государственная машина насилия и подавления имеет четкую структуру. Наверху этой гигантской пирамиды находится сам «хозяин», чей образ непосредственно включен в романное действие. Именно к нему — Сталину — устремляются волнующие Зыбина мысли, именно с ним хранитель музея, ставший зэком, ведет во сне до предела накаленный страстями спор о добре и зле, о правде и несправедливости, о прекрасных целях и средствах их достижения.

Писатель в деталях воссоздает атмосферу невиданного страха, нагнетаемого сталинской машиной насилия, охватившего всю страну, проникшего в общественную и в личную жизнь людей. «В мире сейчас ходит великий страх. Все всею боятся. Всем важно только одно:
высидеть и переждать».
В романе «Хранитель древностей» Домбровский сравнивает
давление страха с силой невиданного по размерам удава, которыи становится символом удушения народа.

Вера в мудрую красоту мира, в человека, в способность духовного возрождения народа определяет позицию Ю. Домбровского и сближает ее с гуманистической традицией русской классики XIX века.